Вообще-то мне нравятся книги, написанные о предвоенной жизни иностранцев в чужой стране, куда бы их не занесло ‒ в Тифлис, Шанхай, Каир или, как здесь, в Бухарест. В Бухарест даже интереснее, поскольку туда заносит реже. В основном меня привлекает атмосфера, психологический хронотоп чужой страны, показанные через призму восприятия лишь слегка вовлеченного в них представителя другой культуры. Обычно мне любопытно читать реконструкции тогдашней повседневности таких разномастных по составу журналистских, творческих или университетских диаспор, объединенных лишь одним ‒ тем, что они чужаки в стране пребывания, не сливающиеся с жизнью и заботами остальных и находящиеся в ней в позиции наблюдателей. Как правило, это довольно закрытые и более или менее интеллигентные сообщества, самоорганизующееся по принципам малой группы, где всякий персонаж достаточно колоритен. Каждый из них тяготеет к философствованию, иронии или саморефлексии, поэтому образует свой самобытный микроцентр повествования. Особого развития сюжета или персонажей такие книги, как правило, не имеют, да и не требуют, поскольку внешняя предвоенная жизнь, в которой происходят драматические события, превращается в отдаленный, глуховатый фон для их переживаний, разговоров и взаимоотношений. В этой книге едят, ходят в гости, ставят спектакль, гуляют по парку, заводят романы, плетут интриги… а что еще можно делать, когда ты, по сути, экскурсант, гастролёр?
В анонсе сказано, что молодые супруги Гай и Гарриет постепенно узнают друг друга, но кажется, что они ведут себя как люди, прожившие вместе уже целую жизнь. Может быть, такой эффект возникает потому, что О. Мэннинг уже находилась в зрелом возрасте, когда писала свою балканскую трилогию, вкрапляя в нее биографические воспоминания. Особого узнавания я не увидела: Гай вообще почти никогда не говорит ни с Гарриет, ни с кем-либо - о ней, а она сетует на одно и то же – что он больше интересуется работой, другими людьми, своими проектами, чем ею. Но их личная жизнь в книге не рассказана, все, о чем пишет О. Мэннинг, находится на виду, и отношения здесь сводятся к разговорам, встречам, выпивкам и ужинам в ресторанчиках с таким же, как они, в ожидании, когда все это, наконец, закончится и можно будет уехать в Лондон.
Без динамики сюжет тормозит и в конце концов зависает, поскольку вся описываемая публика пребывает «вещью в себе» вне времени и места, а, значит, шум бытия доносится до нее издалека, а сами они относятся к нему слегка индифферентно, сосредоточиваясь в основном на себе. Из-за этого, привыкнув к манерам героев и влившись в их дискурсы, ты скоро начинаешь чувствовать, что они с их мелким экзистенциальным масштабом начинают надоедать, особенно потому, что ни одному из них по-настоящему не удается симпатизировать, никто из них не интересен по сути – ни Гай с его распахнутостью в социальную активность, ни Гарриет с ее буржуазностью, ни Якимов со своим обжорством и пофигизмом, ни Кларенс со своими комплексами, ни уж тем более ни Софи или Белла. В книге много промежуточных героев, которым автор дает колоритные характеристики, но они мелькают, как в хороводе, также составляя фон разговорам главных героев.
Прочиталось легко, местами даже не без любопытства, но поскольку это трилогия, возник серьезный вопрос: настолько ли история Гая и Гарриет мне интересна, чтобы осилить еще два тома? И я решила повременить с продолжением. В мире много других книг.
